Неточные совпадения
По
газетам Самгин
знал, что в Петербурге организовано «Общество заводчиков и фабрикантов» и что об этом же хлопочут и промышленники Москвы, — наверное, этот длинный — один
из таких организаторов. Тагильский внятно бормотал...
— Побочный сын какого-то знатного лица, черт его… Служил в таможенном ведомстве, лет пять тому назад получил огромное наследство. Меценат. За Тоськой ухаживает. Может быть, денег даст на
газету. В театре познакомился с Тоськой, думал, она —
из гулящих. Ногайцев тоже в таможне служил, давно
знает его. Ногайцев и привел его сюда, жулик. Кстати: ты ему, Ногайцеву, о
газете — ни слова!
Я толкнулся во флигель к Николаю Васильевичу — дома нет, а между тем его нигде не видно, ни на Pointe, [Стрелке (фр.).] ни у Излера, куда он хаживал инкогнито, как он говорит. Я — в город, в клуб — к Петру Ивановичу. Тот уж издали, из-за
газет, лукаво выглянул на меня и улыбнулся: «
Знаю,
знаю, зачем, говорит: что, дверь захлопнулась, оброк прекратился!..»
После обеда наши уехали на берег чай пить in’s Grune [на лоне природы — нем.]. Я прозевал, но зато
из привезенной с английского корабля
газеты узнал много новостей
из Европы, особенно интересных для нас. Дела с Турцией завязались; Англия с Францией продолжают интриговать против нас. Вся Европа в трепетном ожидании…
В последнее наше пребывание в Шанхае, в декабре 1853 г., и в Нагасаки, в январе 1854 г., до нас еще не дошло известие об окончательном разрыве с Турцией и Англией; мы
знали только,
из запоздавших
газет и писем, что близко к тому, — и больше пока ничего.
Вчера, 17-го, какая встреча: обедаем; говорят, шкуна какая-то видна. Велено поднять флаг и выпалить
из пушки. Она подняла наш флаг. Браво! Шкуна «Восток» идет к нам с вестями
из Европы, с письмами… Все ожило. Через час мы читали
газеты,
знали все, что случилось в Европе по март. Пошли толки, рассуждения, ожидания. Нашим судам велено идти к русским берегам. Что-то будет? Скорей бы добраться: всего двести пятьдесят миль осталось до места, где предположено ждать дальнейших приказаний.
Должно быть, австрийцы тоже крепко осердились на дядю Максима. По временам в «Курьерке», исстари любимой
газете панов помещиков, упоминалось в реляциях его имя в числе отчаянных гарибальдийских сподвижников, пока однажды
из того же «Курьерка» паны не
узнали, что Максим упал вместе с лошадью на поле сражения. Разъяренные австрийцы, давно уже, очевидно, точившие зубы на заядлого волынца (которым, чуть ли не одним, по мнению его соотечественников, держался еще Гарибальди), изрубили его, как капусту.
— О, это так! — вскричал князь. — Эта мысль и меня поражала, и даже недавно. Я
знаю одно истинное убийство за часы, оно уже теперь в
газетах. Пусть бы выдумал это сочинитель, — знатоки народной жизни и критики тотчас же крикнули бы, что это невероятно; а прочтя в
газетах как факт, вы чувствуете, что
из таких-то именно фактов поучаетесь русской действительности. Вы это прекрасно заметили, генерал! — с жаром закончил князь, ужасно обрадовавшись, что мог ускользнуть от явной краски в лице.
Из газет он
узнал, что она
из Парижа поехала, как располагала, в Баден-Баден; имя ее скоро появилось в статейке, подписанной тем же мусье Жюлем.
Там широкою волной катилась настоящая жизнь, о которой Петр Елисеич
знал только
из газет и по книгам.
По случаю войны здесь все в ужасной агитации — и ты
знаешь, вероятно,
из газет, что нашему бедному Севастополю угрожает сильная беда; войска наши, одно за другим, шлют туда; мужа моего тоже посылают на очень важный пост — и поэтому к нему очень благосклонен министр и даже спрашивал его, не желает ли он что-нибудь поручить ему или о чем-нибудь попросить его; муж, разумеется, сначала отказался; но я решилась воспользоваться этим — и моему милому Евгению Петровичу вдула в уши, чтобы он попросил за тебя.
Когда я
узнал об этом
из газет, то, конечно, прежде всего поспешил сообщить о происшедшей перемене портье того пансиона, в котором я поселился.
Каково же было удивление, когда на другой день утром жена, вынимая
газеты из ящика у двери, нашла в нем часы с цепочкой, завернутые в бумагу! При часах грамотно написанная записка: «Стырено по ошибке, не
знали, что ваши, получите с извинением». А сверху написано: «В.А. Гиляровскому». Тем и кончилось. Может быть, я и встречался где-нибудь с автором этого дела и письма, но никто не намекнул о происшедшем.
Через полчаса парк опустел; подъемные краны опять двигались на своих основаниях, рабочие опять сновали чуть не под облаками на постройке, опять мерно прокатывались вагоны, и проезжавшие в них люди только
из газет узнали о том, что было полчаса назад на этом месте. Только сторожа ходили около фонтана, качая головами и ругаясь за помятые газоны…
Ведь мы
знаем и не можем не
знать, что закон нашего государства не только не есть один вечный закон, но что это только один
из многих законов разных государств, одинаково несовершенных, а часто и явно ложных и несправедливых, со всех сторон обсуждавшихся в
газетах.
Давно уже не прочел он ни одной книги, — говорил, что некогда, —
газет не выписывал, новости
узнавал из разговоров.
Не получив утром
газеты, Пепко тоже прилетел в «академию», чтобы
узнать новость
из первых рук. Он был вообще в скверном настроения духа и выругался за всех. Все чувствовали, что нужно что-то такое предпринять, что-то устроить, вообще вывернуться Фрей сердито кусал свои усы и несколько раз ударял кулаком по столу, точно хотел вышибить
из него какую-то упрямую мысль, не дававшуюся добром.
Никто
из нас никогда не читал ничего, кроме гарнизонного устава. Других книг не было, а солдаты о
газетах даже и не
знали, что они издаются для чтения, а не для собачьих ножек под махорку или для завертывания селедок.
— Я, брат, всю зиму, с октября, вот как провел: в опере не был, Сару Бернар не видал, об Сальвини только
из афишек
знаю. Сверх того: в книжку не заглядывал,
газет не читал… И, что всего важнее, ни разу не ощутил, что чего-нибудь недостает.
Дружеская встреча с ним на разговенье у А. А. Бренко сразу подняла меня в глазах тех, кто
знал Васю и кто
знал, что он живет по паспорту клинского мещанина Васильева, а на самом деле он вовсе не Васильев, а Шведевенгер, скрывшийся
из Петербурга во время обыска в Слепцовской коммуне в Эртелевом переулке. На месте того старого дома, где была эта коммуна, впоследствии А. А. Суворин выстроил огромный дворец для своей
газеты «Новое время».
И в результате выходило совсем не то, что я ожидал, поступая в лакеи; всякий день этой моей новой жизни оказывался пропащим и для меня и для моего дела, так как Орлов никогда не говорил о своем отце, его гости — тоже, и о деятельности известного государственного человека я
знал только то, что удавалось мне, как и раньше, добывать
из газет и переписки с товарищами.
М-llе Онучина рассказала несколько русских новостей, которые только для нее и были новостями и которые Долинский давно
знал из иностранных
газет. Старая Онучина все не выходила. Долинский посидел около часу, простился, обещал заходить и ушел с полной решимостью не исполнять своего обещания.
Прокофий во время холеры лечил лавочников перцовкой и дегтем и брал за это деньги, и, как я
узнал из нашей
газеты, его наказывали розгами за то, что он, сидя в своей мясной лавке, дурно отзывался о докторах. Его приказчик Николка умер от холеры. Карповна еще жива и по-прежнему любит и боится своего Прокофия. Увидев меня, она всякий раз печально качает головой и говорит со вздохом...
Если, например, приучить молодых людей к чтению сонников, или к ежедневному рассмотрению девицы Гандон (сам не видел, но
из газет очень довольно
знаю), или же, наконец, занять их исключительно вытверживанием азбуки в том первоначальном виде, в каком оную изобрел Таут, то умы их будут дремотствовать, но дремотствовать деятельно.
— А реляции-то [донесения.] на что, мой друг? Дерись почаще так, как ты дрался сегодня поутру, так невеста твоя
из каждых
газет узнает, что ты жив. Это, мой друг, одна переписка, которую теперь мы можем вести с нашими приятелями. А впрочем, если она будет думать, что тебя убили, так и это не беда; больше обрадуется и крепче обнимет, когда увидит тебя живого.
Чебутыкин(смеется). А я в самом деле никогда ничего не делал. Как вышел
из университета, так не ударил пальцем о палец, даже ни одной книжки не прочел, а читал только одни
газеты… (Вынимает
из кармана другую
газету.) Вот…
Знаю по
газетам, что был, положим, Добролюбов, а что он там писал — не
знаю… Бог его
знает…
Гёте
узнал об этом
из французской
газеты.
— Ничего не
знаю… И писем нет, и
из газет ничего неизвестно.
Лакей. Не могу
знать. Только они забрали свою зубную щетку, полотенце и мыло
из адъютантской комнаты. Я же им еще
газету давал.
— Извините, что делаю вас, так сказать, свидетелем… Но с этим народом и ангел потеряет терпение… Не угодно ли вот!.. Я ничего не
знаю, а циркуляр уже попал в
газеты. Пойдут теперь трепать… Того гляди,
из самого Петербурга запрос: в чьем участке этот Талейран объявился?.. Сепаратизм еще приплетут… Ну-с, так вот, господин Кондратий Замятин, владетельный князь Шушминской волости… есть там у вас… в ваших «подведомых владениях» каталажка?..
Перед отъездом
из Петербурга Половецкий прочел в
газетах о назначении Палтусова на выдающийся пост, но не
знал, которого
из братьев.
— Для какой же это, — я говорю, — надобности?
Из камней ты, вероятно, и назвать ни одного не умеешь, а играть ими, как игрушками, стар для этого; в библиотеке тоже, по-моему, не нуждаешься. Сколько я тебя здесь ни
знаю, ты, кроме
газет, вряд ли какую-нибудь книгу и развертывал.
— Я притащил к вам маленькую повесть, которую мне хотелось бы напечатать в вашей
газете. Я вам откровенно скажу, г. редактор: написал я свою повесть не для авторской славы и не для звуков сладких… Для этих хороших вещей я уже постарел. Вступаю же на путь авторский просто
из меркантильных побуждений… Заработать хочется… Я теперь решительно никаких не имею занятий. Был,
знаете ли, судебным следователем в С-м уезде, прослужил пять с лишком лет, но ни капитала не нажил, ни невинности не сохранил…
— Вы забываетесь, милостивый государь! — вспыхнул он. — Вы обращаете читальню в кабак, вы позволяете себе бесчинствовать, вырывать
из рук
газеты! Я не позволю! Вы не
знаете, с кем имеете дело, милостивый государь! Я директор банка Жестяков!..
Из газет Ашанин
узнал, что все пятеро шли на казнь с покорным равнодушием, обычным, впрочем, в такой стране, как Китай, где жизнь человеческая не очень-то ценится и нередко находится в зависимости от вопиющего произвола.
Кишенский пошел строчить в трех разных
газетах, трех противоположных направлений,
из коих два, по мнению Ванскок, были безусловно «подлы». Он стал богат; в год его уже нельзя было
узнать, и он не помог никому ни своею полицейскою службой, ни
из своей кассы ссуд, а в печати, если кому и помогал одною рукой, то другой зато еще злее вредил, но с ним никто не прерывал никаких связей.
— Это один
из самых прекрасных и самых замечательных людей, каких я когда-нибудь встречала… Вот белогвардейская оценка! — Она засмеялась и обратилась к Вере: — Ты
знаешь, недавно в заграничных
газетах был помещен его портрет с подписью: «Начальник Ч. К. Воронько, палач Украины». Если бы увидели его, — хорош палач!
А уже
из Парижа я списался с редакцией
газеты"Русский инвалид". Редактора я совсем не
знал. Это был полковник генерального штаба Зыков, впоследствии заслуженный генерал. Тогда
газета считалась весьма либеральной. Ее постоянными сотрудниками состояли уже оба «сиамских близнеца» тогдашнего радикализма (!) Суворин и Буренин как фельетонисты.
Это показывает, до какой степени до сих пор между французским и русским писательским миром мало самого элементарного знакомства. Прибаутки о невежественности французов насчет России всем надоели, но пора бы парижским писателям, даже
из чувства самосохранения,
знать по крайней мере клички русских журналов и
газет, чтобы не давать повод публике считать их солидарными с людьми антипатичного им лагеря.
Что делается в России, никто не
знал.
Газеты содержали только местные сведения. Встречные пассажиры, ехавшие
из России, рассказывали, что вся Москва покрыта баррикадами, что на улицах идет непрерывная артиллерийская стрельба.
Это оправдание последовало уже после отъезда Савина
из Бельки, и он
узнал о нем
из газет, но в то время, когда Николай Герасимович с ним встречался, он был приговорен к пятнадцатилетнему заключению в тюрьме и дело его находилось по его кассационной жалобе в кассационном суде.
— Сначала мне сообщили со станции николаевской железной дороги о прибытии вашем с этапом, а затем, полчаса тому назад, еще
из двух мест: от прокурора и
из пересыльной тюрьмы, откуда вы были отправлены. Да мы и раньше
знали, что вы к нам сегодня прибудете, во всех
газетах было сообщение о вашем выезде
из Москвы.
Гиршфельд схватил газетную заметку — это была вырезка
из «Петуховской»
газеты. Он
узнал по шрифту и бумаге.
Одно мне больно, как женщине, актерик тут у меня был Валетов, по театру, может
знаете, а настоящая-то его фамилия Птицын —
из грязи вытащила, служил он, кроме театра, так по службе за него хлопотала, дозволение играть на сцене выхлопотала, жалованье ему хорошее положила — обыгрался с хорошими артистами и стал ничего себе — так и он туда же к петербурскому, да в
газетах еще коллективные письма против меня подписывал.
— Давно ли так водится, что о приезде друзей
узнают по
газетам? — воскликнул, входя и бросая на одно
из кресел, крытых малиновым трипом, небольшую котиковую шапку Владимир Петрович.
— Можно будет при надобности
узнать, в какой лавке куплен табак, завернутый в эту
газету, и какая это
газета? — подумал он вслух. — Не надо ничего упускать
из виду, иногда ничтожная мелочь может дать важные указания.
— Все это я довольно
знаю, — еще серьезнее выговорил Мартыныч и выпрямил грудь. — Я ведь в рассыльных два года выходил;
из типографии-то в редакцию раз, бывало, двадцать отмахаешь. Как я вам докладываю, плата в
газетах уж не листовая, а со строки.
Ежели я мудреных слов не
знаю, так это плевое дело: взял да и выписал
из старых
газет.
— Какими судьбами? — отвечала та, садясь рядом с хозяйкой на диван. Я
из газет узнала, что ты здесь. Нынче утром, как приехала, послала
из гостиницы
узнать твой адрес, и вот… у тебя… Рассказывай, как поживаешь.